«Не хочу быть цирковым животным!»

Швеция начинает процесс публичного покаяния перед коренным народом саами...

«Ты не сможешь учиться дальше. У тебя нет умений, которые есть у шведских детей. Исследования показали, что твой народ не приживается в городе. Вы должны оставаться тут — или погибнете», — пять лет назад в Скандинавии фильм «Саамская кровь», снятый совместно датчанами, норвежцами и шведами, стал болезненным психологическим триггером. В нем история двух сестер: одна прожила жизнь в тундре, другая сбежала в город и ценой адских усилий «превратилась в шведку», скрывая саамское происхождение. «Не хочу быть цирковым животным!» — говорит она, навсегда прощаясь с семьей.

24 ноября в соборе шведского города Упсала архиепископ Антье Якелен принесла публичные извинения народу саами. Это покаяние стало итогом 10-летнего расследования официальной церкви, признавшей собственную причастность к евгеническим экспериментам, нарушению человеческого достоинств и продвижению колониальных идей.

«Правда причиняла и продолжает причинять боль, но нам нужно донести ее до людей, чтобы укрепить доверие там, где недоверие имеет глубокие корни», — объясняла архиепископ свою позицию месяц назад на официальной встрече.

Насильственная ассимиляция коренного народа саами в сочетании с расовой сегрегацией и поражением в правах была реальностью до 70-х годов ХХ века. Это заметное пятно на репутации Швеции, которая гордится — и небезосновательно — своей репутацией социально ответственного государства. Поэтому драма саамского народа — травма не только для самих саамов, но и для шведов. И лечат эту травму до сих пор, пытаясь заживить неисцеленную рану. Лечение получается болезненным.

Антье Якелен сидит в парадном облачении. У нее седая голова с короткой стрижкой: серебряные волосы, серебро шитья на епископской ризе. Вокруг нее сидят люди в саамских костюмах. Синее сукно, красный орнамент. Горят не свечи: пылает огонь в переносном очаге. Как будто мы не в кирхе, а в тундре. Эта церемония не похожа на обычное лютеранское богослужение. Эта церемония вообще ни на что не похожа, потому что каются не прихожане, а сама церковь.

«Сегодня я стою как епископ в церкви перед вами, народом саами, и хочу признаться, что мы не встречались с вами глазами», — говорит архиепископ Якелен, апеллируя к легенде о горбунье, которая не могла поднять глаз на небо, и лишь встретившись взглядом с Христом, выпрямила спину.

«Мы не выступали против расизма и злоупотребления властью. Мы возложили на вас несправедливое бремя. Мы наделили ваших предков и прародительниц позором и болью, которые достались в наследство новому поколению, — продолжает женщина-архиепископ. — Доказательства подтверждают причастность нашей церкви к жестокому обращению с саамским народом. Раны, боль, стыд, гнев реальны. Мы не были верны в своем ученичестве. Вместо этого, чтобы признать образ Божий в саамских братьях и сестрах, мы попытались переделать их по собственному образу и подобию. Мы не были чувствительны к присутствию Святого Духа во всем творении». Слова беспощадные и честные. Колониальная политика привела к насильственной христианизации саамов, запрету преподавания на саамском языке, недоступности высшего образования и расцвету расовой биологии в государственных институциях. В 70-х годах саамские общины сами начали требовать равноправия и добились его на уровне законодательном: в 1977 году Швеция признала саами коренным народом. В соответствии с законом этот статус дает особые права в дополнение к вытекающим из статуса национального меньшинства, например, правом на самоопределение. Но международные правозащитные организации периодически фиксируют дискриминацию в повседневности до сих пор.

В 2008 году шведский омбудсмен опубликовал доклад о дискриминации саамов, после которого правительство Швеции изменило политику взаимодействия с меньшинством.

Ассимиляция в середине ХХ века проводилась через школы: в 8 лет саамские дети изымались из семей и направлялись в интернаты, где преподавание шло только на шведском языке. Вернуться в тундру могли после этого не все, а прижиться в городе, не имея доступа к высшему образованию, — еще меньшее число. В настоящее время саамские школы в ряде муниципалитетов по-прежнему работают как интернаты, однако преподавание в них, напротив, ведется на саамском языке, акцент сделан на сохранении национальной идентичности.

Уже через два года после доклада омбудсмена ассигнования на цели образования саамов были увеличены на 1 млн шведских крон (около 100 000 евро). А в 2011 году была принята поправка к Конституции, которая отдельно оговаривает необходимость обеспечения условий для реализации права на сохранение и развитие собственного уклада жизни для народа саами. Тогда же Верховный суд страны признал за саами право на традиционные территории.

Оса Ларссон Блинд, член шведской Ассоциации оленеводов, объясняет мне специфическое понимание времени саамским народом. Иногда кажется, что они не меряют время часами — полтыщи лет для них совсем недавно. Все, что происходило на территории Швеции сотни лет назад, продолжает и сегодня отзываться в культурной памяти народа. Если же речь о событиях века ХХ, о каком сроке давности может идти речь? В 2015 году шведские ученые опубликовали «Письмо 59» (по числу подписавших), в котором обвинили чиновников в сохранении расового подхода. Все еще очень горячо и болезненно.

Компенсировать насилие материально — привычный для любого государства инструмент. В Швеции современные саамы имеют право на традиционное природопользование (в прошлом они сталкивались с насильственным переселением с северных пастбищных земель). Правда, право это есть только у саамов, входящих в общины. В случаях, когда промышленникам нужны саамские земли, они обязаны выплачивать общинам компенсации. Но единого механизма их расчета нет. «Компания несет ответственность за компенсацию в случае посягательств на землепользование в районах оленеводства. Существует также государственная компенсация за общинных оленей, убитых хищниками», — поясняет Оса. Госфинансирование деятельности действующего саамского парламента Швеции она компенсацией не считает. В конце концов, это обычный государственный орган, да и его самостоятельность — вопрос дискуссионный.

Церковь отреагировала быстрее, чем власть светская: ее расследование уже завершено, а государственное — впереди. В начале ноября Швеция официально объявила о создании комиссии по расследованию обстоятельств жестокого обращения с саамским населением в стране. Неформально ее можно назвать комиссией по расследованию исторического преступления, впрочем, с оговоркой о том, что детально ее функционал и миссия пока не сформулированы на бумаге. Без публичного процесса и публичного покаяния примирение может быть только на бумаге, ни один подзаконный акт не будет работать, пока мы скрупулезно не разберемся с прошлым. Восточные учителя говорят, что пытаться изменить мир, не меняя нашего разума, так же безнадежно, как пытаться умыть лицо, протирая зеркало. Самые лучшие декларации без вскрытия абсцесса — протирка зеркала. Но для скрупулезного разбора и покаяния нужно мужество и зрелое общество.

Комиссию по расследованию дискриминации саамов Швеция создала не первой. До нее это уже сделали норвежцы — коренной народ живет на территории четырех стран, в каждой из которых его едва не истребили. Норвежский король Харальд V по итогам работы комиссии официально, от лица государства, признал преступления против саамов и попросил прощения от лица всего народа. Замечу, такой же процесс и такое же покаяние монаршей персоны касался жертв средневековой охоты на ведьм, мемориал которым в городе Варде открывала королева Соня несколько лет назад. Иногда на покаяние требуются сотни лет. Но оно все равно нужно, чтобы не зайти на второй круг.

Шведская концепция комиссии примирения включает не только само расследование конкретных эпизодов дискриминации. До 1 декабря 2025 года она должна разработать меры поддержания саамских общин и пути восстановления общественного мира. В комиссию войдут как представители шведского государства, так и саамские активисты.

При этом тогдашний министр культуры и демократии Аманда Линд (вместе партией «Зеленых» она покинула кабинет в конце ноября), объявляя о создании этого органа, подчеркнула, что работать придется не только с исторической травмой, косвенно признав, что расизм и злоупотребления в отношении меньшинства не ушли в прошлое окончательно. Непризнанная болезнь всегда грозит рецидивом — Россия об этом знает, наверное, даже больше других стран.

novayagazeta.ru